— Ах ты, какая умная! Думаешь, милиция личность его не установит? А ведь он твой родственник какой-то. Ты же сама говорила, что он тебе не то троюродный брат, не то двоюродный дядя, — так что, ты мне лапшу на уши вешала?
— Да, родственник, — заученно отмахнулась Алена.
— А раз родственник, то тебе и начнут задавать о нем вопросы: от кого он узнал адрес Марии Грачевой, да не ты ли ему дала ключи от квартиры той…
— Какие ключи? У меня никогда не было ключей от ее хаты!
— А вот в милиции тебе не поверят. Скажут, раз у меня ключи были, так ты с них копию сняла…
— А не проще ли, дарлинг, предположить, — Алена уже успокоилась и говорила своим обычным насмешливо-издевательским тоном, — что это ты его навел и ключи ему дал?
— Вот я тебе полчаса толкую, что мы с тобой в этом деле являемся самыми главными подозреваемыми. Так что прекрати меня злить и подробно расскажи, что ты Валере сообщила, что он собирался делать, и мы вместе подумаем, как себя вести, что рассказывать, если нас спросят, и вообще какую линию поведения выбрать.
— Ну… — протянула Алена впервые несколько неуверенным голосом, — рассказал ты мне про перстень…
— Дураком был, — вставил Стас.
— Это точно, — ехидно заметила Алена и продолжила:
— А я потом поговорила со знающим человеком, и он сказал, что такой перстень может очень дорого стоить. Ты обещал у воблы своей забрать, но дальше обещаний дело не шло…
— Дожимал я ее, дожимал! — нервно вставил Стас. — Но ведь на все время нужно, а тебе сразу вынь да положь! — Пока ты чего-нибудь добьешься, я уже состариться успею! А в старости женщине ничего не нужно! Пока молодая, хочется по-человечески пожить!
— Вот теперь и поживешь по-человечески — на нарах! — ядовито прокомментировал Стас.
Алена взглянула на него с ненавистью, но продолжила:
— Я поговорила с Валерой. Ничего я у него не просила, ничего не предлагала, просто рассказала о кольце, и что оно на самом деле наше. — Покосившись на Стаса, она уточнила:
— Ну твое, семейное, но уж никак не селедки твоей бывшей. А Валера мне ничего не сказал. Я и не думала, что он… туда пойдет. Ну он, верно, захотел нам помочь, проблему решить…
— Ты хоть сама-то веришь в то, что говоришь? — закричал потерявший терпение Стас.
— Отвяжись от меня! — взвизгнула Алена.
— Имей в виду: я ничего не знаю. Не было никакого перстня, я тебе ничего не говорил. Маша про перстень тоже будет молчать, ей неприятности ни к чему. И получается, что это ты нарочно его туда послала, чтобы жену мою бывшую не то убить, не то обокрасть.
— Что? — Алена смотрела на него с такой злобой и лицо ее так подурнело, что Стас про себя ужаснулся.
— Что слышала! Говори быстро — этот Валера сидел ведь?
— Ну сидел, давно еще, всего два года за хулиганство.
— Значит, завтра они точно его личность установят. А потом и тебя найдут.
Алена подумала немного и решилась:
— Не бойся, не найдут. Потому что Валера мне не родственник.
— А кто он тебе? — ехидно спросил Стас. — Друг детства?
— Ну да, в школе вместе учились.
— За одной партой сидели? — деловито уточнил Стас. И, поскольку Алена молчала, продолжал, накаляясь:
— Ты что, думаешь, я совсем идиот?
«Совсем», — подумала Алена, но смолчала.
— Тебе двадцать восемь, а Валера этот лет на десять тебя старше.
Алена вдруг успокоилась и стала с любопытством ждать, когда же до него дойдет очевидный факт, кем ей на самом деле приходится Валера. Но Стас если и догадался, то отреагировал совсем не так, как она ожидала. Он тоже успокоился и спросил, осторожно подбирая слова:
— Ты уверена, что милиция никак не сможет связать тебя с убитым Валерой?
— Уверена, — твердо ответила Алена.
— Ладно. — Стас что-то напряженно обдумывал. — Тогда я завтра уеду в Турцию на неделю, а там видно будет.
«Сейчас смотаюсь на недельку, потом надо будет с Машкой потихоньку отношения налаживать,» чтобы она на меня милицию не напустила. Но и с этой, — он исподлобья зло глянул на Алену, — с этой сейчас ссориться не резон, как бы не подгадила чем-нибудь.
Вот ведь попал я в историю! Черт дернул меня ей про перстень рассказать!"
После того дня, когда баба Варя впервые показала мне перстень, прошло полгода.
Я родила Лешку и перестала к ней ходить, некогда стало. Но однажды, когда Лешка спал после обеда, я заглянула к ней. Застала я бабу Варю в постели. Старуха была бледна и дышала часто и неровно. Увидев открывшуюся дверь, она поманила меня к своей кровати. Я села рядом и спросила, не надо ли чего.
— Нет, милая, — сказала она очень медленно из-за одышки, — все у меня есть. А мучить тебя стариковскими глупостями я не стану. Я вот что хотела… Уж недолго мне осталось, а ведь его нужно кому-то передать…
— Кого? — не поняла я, потому что в голове вертелись нестираные пеленки и детское питание.
Старуха же, ничего не отвечая, полезла под подушку и сразу же вынула оттуда замшевый мешочек, заранее приготовленный.
Она вложила мешочек мне в руку и сжала ладонь, будто захлопнув ловушку.
— Что это? — спросила я растерянно. — Перстень ваш? Но мне неудобно.
— Очень даже удобно, — прервала меня баба Варя, — я обязательно должна его подарить, а только с тобой мне было в последнее время легко и весело… С тобой я вспоминала свою молодость, все хорошее, что было тогда в жизни. Пусть этот перстень принесет тебе счастье…
Я была тогда в беспокойном состоянии молодой мамаши, когда по десять раз подбегаешь к спящему младенцу и проверяешь, дышит ли, не захлебнулся ли, поэтому мне совершенно некогда было думать о том, могу ли я принять такой подарок и как к этому отнесутся мой муж и его драгоценная семейка. Перстень мне с первого раза очень понравился, и я спокойно сунула его в карман.