Перстень Калиостро - Страница 28

На ногах у дамы были ботильоны на высоком каблуке и колготки в цветочек, правда, неяркий. О прическе следует сказать особо, ибо это была отдельная песня. Волосы у дамы были подкрашены отечественной краской «Роколор», тон «баклажан». Я потому говорю это с такой уверенностью, что отечественная краска тона «баклажан» имеет цвет украинских баклажанов, а их в Одессе не зря зовут «синенькими». Челка была взбита и обильно полита лаком, а остальные волосы сколоты двумя жуткими пластмассовыми заколками. Нетрудно было догадаться, что дама, имевшая от роду никак не меньше пятидесяти, пытается с помощью пластмассовых заколок вернуть утраченную молодость. Разумеется, от этого было только хуже.

Мы стояли в прихожей и минут пять молча пялились друг на друга. Мне было любопытно, почему же она меня рассматривает так придирчиво, но скоро все выяснилось.

— Что ж, проходите, — вздохнула дама и провела меня на кухню.

Кухня была большая, как и все в этой квартире, и даже не такая грязная, как я думала, но что-то в ней было не то.

— Значит, так, — молвила дама. — Зовут меня Лидия Мелентьевна, я буду приходить два раза в неделю и проверять, как вы справляетесь с работой. В ваши обязанности входит: уборка квартиры, да не шаляй-валяй, а как следует, затем вы должны готовить еду на одного человека, продукты я покупаю сама. Также стирка — ну, это не составит труда, есть машина. Приходить будете через день, оплата… — Она назвала смехотворную сумму.

Я взглянула в ее густо подведенные глаза и твердо сказала:

— Во-первых, я бы хотела оплату поденно, а во-вторых, то, сколько вы предлагаете, мне вообще не подходит.

— Что? — заорала дама. — Да тут и делать ничего не надо! Пришла, тряпкой два раза махнула, и что тут такие деньги платить?

«Сама и убирай!» — хотела сказать я и уйти, но вспомнила, что работы у меня нет, что живу я чуть ли не милостыней.

В конце концов я выторговала прибавку и осталась очень собой довольна, но Тамара Васильевна, узнав, сколько же мне будут платить, очень расстроилась и сказала, что если бы она знала, что хозяйка такая выжига, то ни за что бы меня туда не пустила.

Но в тот момент я была очень собой довольна и глядела на даму победительницей. Она взглянула на часы и заторопилась.

— Постойте! — спохватилась я. — Вы же не показали мне его…

— Ах да! Кстати, и квартиру посмотрите.

В просторную прихожую выходило шесть дверей, и еще там был узкий коридорчик, который вел к кухне. Дама быстро пооткрывала все двери, продемонстрировав мне ванную, туалет и кладовку, которая была больше Лешкиной комнаты. Следующая дверь, судя по неубранной кровати, являлась спальней. Форточка была закрыта, на полу и стульях валялись мужские вещи. Дама поморщилась и быстро захлопнула дверь.

Я внутренне насторожилась и открыла последнюю дверь.

Комната была большая и, судя по двум высоким окнам красивой формы, достаточно светлая. Но сейчас окна были задернуты занавесками, это в пятом-то часу дня! Я вопросительно оглянулась на свою провожатую, но она смотрела в другую сторону. В самом темном углу на диване сидело что-то.

Лидия Me… (отчества ее я так и не запомнила) отдернула занавеси, и я увидела, что в углу сидит мужчина и вид его ужасен. Он был болезненно худ, уж я сама далеко не пышка, но этот побил все рекорды. Волосы его казались пегими из-за седины. Одет он был в старые брюки от спортивного костюма и несвежую рубашку с оторванной пуговицей на левом рукаве. Губы мужчины были плотно сжаты, а глаза…

— Александр! — нервно окликнула его дама.

Он поднял голову. Глаза его горели темным огнем. Но огонь этот не светил, он пожирал его изнутри. Мне показалось, что если я подойду поближе, то услышу ровное гудение, как в топке паровоза. Хотя я и ожидала увидеть инвалида, но несколько обалдела.

— Не беспокойтесь, он абсолютно не опасен, — затараторила дама, — он будет сидеть тихо в углу. Если вам нужно убрать в этой комнате, вы просто скажите ему погромче, чтобы он уходил, или сами отведите.

Ест, одевается и пользуется туалетом он самостоятельно. — В голосе дамы появились горделивые нотки дрессировщицы диких зверей. — Значит, сегодня вы можете идти, к работе приступите завтра.

— А деньги? — напомнила я.

— Хорошо, — нехотя сказала дама, — деньги за завтрашний день я оставлю вот тут. Ключ возьмете в квартире напротив, я вас туда отведу и представлю.

С улицы раздался нетерпеливый гудок автомобиля. Дама открыла окно и высунулась в него по пояс, заорав истошно:

— Петя, поднимайся сюда!

Через пять минут в квартире появился Петя, дамин муж. Петя был мордат, розовощек, и видно было, что пиво он любит сверх меры. На меня Петя бросил один взгляд мельком и отвернулся. А я сразу поняла, почему дама так пристально меня изучала, прежде чем нанять на работу: муж был моложе ее лет на пятнадцать. Отсюда и пластмассовые заколки, и красненький молодежный костюмчик. Но, одернула я себя, мне-то какое до этого дело?

Дама нагрузила Петю двумя здоровенными коробками, в одной был, по моим предположениям, портативный телевизор, а в другой — сервиз, потому что дама уж слишком суетилась.

— Пойдемте! — Она показала мне, как закрыть дверь, и помчалась по лестнице, крича Пете, чтобы нес осторожно.

Я позвонила в квартиру двадцать девять.

Дверь открыли сразу же, очевидно, бабуля давно уже стояла у глазка.

— Ну что, подрядилась? — спросила старуха. — За сколько?

Почему-то всем в этом доме есть дело до моих заработков. Но с бабушкой я решила не ссориться, а попробовать выяснить что-нибудь про инвалида, меня очень беспокоил этот ровный огонь в его глазах.